Чудо

Чудо Когда я работал в своей первой больнице, административную должность главного хирурга занимал очень опытный врач. Он очень редко улыбался, ещё реже кого-то хвалил и очень часто повторял «чудес не бывает». У пациента вздут живот через три дня после операции и наросли лейкоциты «ищите несостоятельность, чудес не бывает»; тяжелая пациентка стабилизировалась после обширной операции «это временно, светлый промежуток, чудес не бывает». И он всегда оказывался прав. Пациента брали на повторную операцию и находили абсцесс в малом тазу, а пожилая пациентка спустя несколько часов «пикировала» в полиорганную недостаточность. В её истории появлялась запись «не смотря на проводимую интенсивную терапию, состояние прогрессивно ухудшалось, в ... часов по кардиомонитору отмечена брадикардия, перешедшая в асистолию. Немедленно начат непрямой массаж сердца... в ... часов констатирована биологическая смерть». Это был мрачный злой дух, разрушающий с каждым таким случаем нашу веру в чудо. Хирургический Фауст, день за днем делающий из нас, очарованных возможностями медицины вчерашних студентов, настоящих хирургов — реалистов и прагматиков. Смывая прекраснодушие, мы скоро перестали сами себе говорить о том, что медицина всесильна, что безнадежных случаев не бывает и шанс есть всегда. Но, разумеется, продолжали говорить это пациентам и их родственникам, не отводя глаза. Нас так учили. Мы так чувствовали... Неделю назад. Маше 17 лет. У нее красивые слегка вьющиеся черные волосы, правильные черты лица, тонкий нос, темные глаза под полуприкрытыми веками с пушистыми ресницами. Кожа фарфоровая, почти прозрачная. Красиво очерченный рот с чуть вздернутой верхней губой. Кажется, что она чему-то улыбается во сне. Утром с Машей произошла беда. Из доклада дежурного реаниматолога она «Была сбита малотоннажным грузовым автомобилем типа ГАЗель. Получила тяжелую открытую ЧМТ. Перелом основания черепа. Кровоизлияние в ствол головного мозга. Обширную внутричерепную гематому». За этими лаконичными строчками из докладов врачей стоят родители с пустыми от ужаса глазами, чей единственный ребенок на асфальте в крови, мать, пытающаяся поднять ей голову, вытирает платочком тонкую струйку крови из ее уха, шепчет, успокаивая как в детстве «Маша, Машенька, доченька, потерпи». Маша на земле с раскинутыми руками без сознания и ее не слышит, крики прохожих, скорая, кровь на капоте, осколки стекла. Реанимационный зал. Первые часы после тяжелейшей операции. Норадреналин, искусственная вентиляция легких. Смотрю на нее застывшими от ужаса глазами. Живая — пока еще — иллюстрация того, как все хрупко в жизни, как юное, полное жизни, желаний, замыслов, чувств разбивается о стальной капот ГАЗели. В ушах Его голос «чудес не бывает». И полное осознание того, что она умрет. Очень скоро. Появится фраза «не смотря на проводимую интенсивную терапию...» И вместе с ней умрут еще два человека, которые молятся сейчас у дверей отделения. Три дня назад. «Отмечена выраженная положительная динамика. В сознании, ограниченно доступна контакту. Команды выполняет». На вопросительный взгляд коллеги делаю вид, что глаза чешутся — киваю на окно — «аллергия». Кажется, он понимает, у него, похоже, такая же «аллергия». Мне хочется расцеловать реаниматолога. Маша дышит сама. Адреналин отключен. Она открывает глаза в ответ на свое имя. Она следит взглядом. Пришел заведующий нейрохирургией. «Этого не может быть. Кровоизлияние в ствол! Они не выживают! Они нигде в мире после таких травм не выживают — они не совместимы с жизнью! Мы ей шестьдесят кубиков гематому удалили!»... Сегодня. Маша сидит в постели, и спрашивает, улыбаясь в ответ на обращенные к ней улыбки столпившихся вокруг врачей: «Когда меня переведут в отделение, после девяти часов, да?». Она в ясном сознании. У нее нет неврологического дефицита. Она ещё слабенькая, но это скоро пройдет. «Да, после девяти». Врачи задерживаются возле неё дольше, чем нужно. Наконец, уходят к следующему пациенту. Я подхожу к ней: «Вы молодец, Маша, вы такая умница». Касаюсь её руки. Маша берет мою руку в свою маленькую теплую ладонь и слегка пожимает. Она улыбается и произносит «Спасибо». Я снова тру глаза, улыбаюсь всем лицом и обнимаю её ладонь своими. Ты никогда не узнаешь, как много ты сделала. Ты убила моего Фауста. © Нечай_про Комментарии: pikabu.ru/link/-uA0O3DWWH